И сколько нам не ври - у нас в крови ответ на главный вопрос - Кто мы?? Мы дети других звёзд. Мы дети Других Звёзд!
Я вообще не любитель манги и аниме, но вдруг тут кому-то будет интересно. Наткнулась на мангу -Вавилонский лев. Где как я поняла героем является Гильгамеш. (и вроде тут о таком ещё не писали)
Лучшее сообщество для поклонников уфологии, шумерологии и Древнего Востока: http://amagi.diary.ru/
Послание со звезд. Автор - Борис Ольшанский:
Не могу обойти молчанием и вопрос об отношении к «Некрономикону» - ибо в последнее время в Интернете появились масса культов, основанных на всевозможных его версиях. читать дальше Рулит «Некрономикон» Саймона, который, как считают господа маги, «работает» со Старшими - по сути Ануннаками (Иштар, Нергал, Мардук и др.). Многие считают эту версию подлинной книгой, в отличие от других - представляющих собой, по их словам, грубые подделки всевозможных писателей (Лавкрафта и его «последователей». К тому же все остальные версии имеют дело с так называемыми Древними - совершенно посторонними существами, не имеющими отношения к шумерской мифологии, за исключением разве что Тиамат и всевозможных демонов. Приходится признать очевидное: многие из поклонников Шумера действительно начинают фанатеть благодаря шумерской магии, эзотерике и «Некрономикону». Но, на мой взгляд, про Некрономикон особо рассуждать нечего: ибо, судя по тому, что мне о нём известно, это - очередная фигня, созданная людьми, которым очень и очень далеко до подлинной вошумерённости. К сожалению, они проповедуют довольно глупую идею о том, что Ануннаки сродни демонам и духам - то есть, являются призрачные существа, наделённые огромным могуществом, но лишённые плоти, и обитающие в некоем астральном (эфирном, ментальном и т.д. мире, так сказать - «на тонком плане». Не мне вам говорить, насколько эта мысль далека от подлинного понимания Анунначьей природы! Словом, это - очередной яркий пример того, как порой вырождается теория Палеоконтакта, обрастая бессмысленной и пустопорожней мистикой, гностицизмом и эзотерикой. Это - очередное эпигонство, которое только уводит в сторону от истины, погружая своих адептов в мистические дебри.
Существует также своеобразный культ «Путь в Нибиру», одноименная книга и одноименный сайт этого культа: www.neberu.ru
И еще один, название которого - «Алтарь Тиамат» - говорит само за себя. Переизбыток эзотерического дурмана и явный недостаток смысла: www.tiamat.ru/main.htm
Особенно «хороша» библиотека Тиаматского сайта, весьма «органично» сочетающая два раздела: 1) гностические христианские апокрифы (будь они неладны!); 2) и тексты по мифологии, религии и культуре Междуречья (среди коих наибольший интерес составителя вызвал сборник «Ассирийская магия» авторства Шарля Фоссе в переводах В.К. Шилейко): www.tiamat.ru/bib.htm
Иные тексты (к примеру, «Текст Маган», косящий под древнюю молитву к Энки) предваряются весьма «воодушевляющими» и «завлекательными» фразами: «Следующие за этим стихи являются отрывками тайных писаний некоторых служителей культа, который остался от Старой Веры, которая существовала еще до того, как был построен Вавилон ...; и он рассказывает нам о битве между Богами, произошедшей во время, недоступное человеческому пониманию.» Недоступное, значит... Как же, как же! www.tiamat.ru/Mif_8.html
Естественно, подобные сайты на меня ни малейшего впечатления не произвели - ибо там я обнаружила всё то же: бессмысленную и пустопорожнюю мистику, старательное нагнетание эзотерической истерии и запудривание мозгов... И - никакого научного подхода к Ануначьей теме, никаких содержательных материалов по шумерологии! В книге «Путь в Нибиру» также приводятся всевозможные молитвы, заговоры и заклинания, обращенные в основном к божествам Месопотамии. Но помимо них, там почему-то присутствуют молитвы и к божествам иных культур - например, к скандинавским и славянским - Одину и Сварогу... «Восхитительная» эклектика - слов нет! Своеобразная магическая каша...
Особенно «впечатляет» премудрый и заковыристый ритуал их магического посвящения:
«СТЕПЕНИ ПОСВЯЩЕНИЙ: Ученик-Адепт Мастер-Адепт (имеет право давать разрешение на самопосвящение, владеет Великим Жестом). Все магистры имеют право посвящать в МАСТЕР-АДЕПТ и давать силу Жеста.. Магистр 1 степени «Вернувший имя»-прошедший врата СИНА(НАНА). Магистр 2 степени «Носитель Жезла»-прошедший врата Нэба. Магистр 3 степени «Имеющий Голос»- прошедший врата Иштар. Магистр 4 степени «Заклинатель Солнечного Диска», прошедший врата Шамаша (Уту, Удду). Магистр 5 степени «Познавший Смерть»- прошедший врата Нергала. Магистр 6 степени «Взявший силу»-прошедший врата Мардука. Магистр 7 степени «Жрец Врат Неберу»-прошедший врата Ниниба. РАНГ «ИМПЕРАТОР»-следует пройти врата пирамиды Ану- Энки -Энлиль, Мардук должен сам дать свою Золотую Печать….и дать ей силу. Ранг «МАГ»- следует пройти врата МАНУ и принять посвящение МАНУ-АРУРУ. Далее степени и ранги не предусмотрены , потому как маг входя в любое пространство Иерархий Космоса посвящается автоматически, но посвящение ОДИНУ он обязан пройти отдельно…. Только имеющий Ранг (или жрец Врат Неберу) даёт право на вход во врата-это происходит на 13 день луны : имеющий ранг ставит идущего пред врата и просит (зачитывает) открыть их идущему!
Учитывая развитие человечества и соответственно появление коммуникаций - Высшие где то многое упразднили – приблизили: так появилась возможность дистанционного посвящения и некоторые ритуалы сокращены, без изменения остались только ритуалы Вхождения В Звездные Врата . Но к ним ещё надо прийти…В своём пути магу –жрецу не стоит ставить цель , зачем себя ограничивать?! Стать могущественным!-чем кто?-разве можно быть могущественнее бога? «…человек бог – с разрешения БОГА…». Не стоит идти , чтобы увидеть край вселенной…-тебе его покажут где –нибудь с ближайшего балкона, но в конце жизни; не стоит мечтать увидеть БОГА- лучше общаться с очень многими Богами, или тебе пришлют какого –нибудь духа в царских одеждах…не ищи книгу БЕЛУЮ или ЧЁРНУЮ- эта книга ТЫ САМ!» Подробности здесь: www.neberu.ru/forum/viewtopic.php?f=4&t=21
Я под столом от ситской гомерической ржачки! Представляю себе тех идиотов, кто способен воспринять подобную хрень на полном серьезе... Но, однако же, такие субъекты находятся!
*** Уже один лишь тот факт, что «некрономы» и «некронавты», ничтоже сумняшеся, эклектично валят всё в одну кучу, смешивая шумерских богов со славянскими и скандинавскими, свидетельствует об их интеллектуальном уровне - который, разумеется, крайне низок. Ибо только очень глупые и наивные люди могут полагать, будто никакой разницы между различными политеистическими верованиями нет - и что одно язычество якобы тождественно другому. Но я-то вижу, насколько резко и кардинально разнятся шумерская и, допустим, славянская метафизика! Я-то понимаю, что религию надо оценивать не по количеству богов, а по более значимым параметрам - а именно, по метафизическим (то есть, смотреть на то, ЧЕМУ учит данная вера своих адептов, КУДА она их ведёт и К КАКИМ свершениям призывает!) Мое крайне негативное отношение ко всему мистическому и эзотерическому общеизвестно. Да - я считаю подобный подход к шумерской религии тупиковым! Меня очень коробит и возмущает восприятие Ануннаков как мистических сущностей, живущих «в астрале, на тонком плане» и питающихся «высокими энергиями». Кем считают «некрономы» и «некронавты» шумерских богов? Я так поняла - кем-то типа эгрегоров, демонов, духов, эонов и архонтов (что сразу же заставляет вспомнить о ненавистном мне гностицизме); впрочем, тут недалеко и до чисто православного отождествления Ануннаков с бесами. А что? Вспомните тех двух придурков-графоманов - Юрия Максимова с его «Зиккуратом» и Дмитрия Володизина с его «Детьми Барсика» - они в своих книжках тоже ведь проповедуют такой чисто православный подход к Дингирам... Они тоже изображают Ануннаков как бесов, не имеющих своего физического тела, но вселяющихся в тела людей (и заставляющих своих «марионеток» творить различные гнусности). Ну разве это не омерзительно? Разве их гнусные книжонки не заставят содрогаться от отвращения любого поклонника Древней Месопотамии?.. Не-е-ет, я лучше уж буду стоять на Ситчинских позициях! Уфологическое объяснение шумерского феномена представляется мне несоизмеримо более логичным и разумным, чем эзотерические бредни, порожденные современным горе-неоязычеством. Уфология - это наука, которую несправедливо дискредитировали и оклеветали (но в ней все-таки можно отделить зерна от плевел, если хорошо постараться); а вот оккультизм я уважать никак не могу! Уфологию следует защищать и очищать от всех проявлений оккультизма - и только тогда она станет НАУКОЙ в полном смысле этого слова.
*** Еще забавляет то, что основными объектами поклонения «некрономов» и «некронавтов» выступает прежде всего Тиамат (которую они почитают как древнейшую богиню предвечного хаоса, убитую юными и наглыми богами космоса), а также Абзу, Кингу и т.д. Меня от этого пробивает на ситскую гомерическую ржачку - ибо мне ли не знать, что Абзу, Кингу и Тиамат - это не боги-личности, подобные Ануннакам, а всего лишь мифологическая песонификация определенных стихий, сил природы и т.д. Как вполне убедительно доказал Элфорд, Тиамат символизировала-персонифицировала планету, Кингу - спутник оной планеты, а слово «Абзу» в зависимости от контекста может означать и водную бездну (океан), и бездну космическую... Но личностями эти «боги» не являются - это уж точно! И молиться им просто глупо! Ё моё, ну разве можно понимать «Энума Элиш» настолько БУКВАЛЬНО?.. (как другие подвиды идиотов буквально воспринимают Ситчина, Библию или Платоновский миф об Атлантиде!)
Еще приведу в качестве характерного примера мега-уржачную рецензию, оставленную мне на «Прозе.ру» неким Вадимом Смияном (на «Путь шумерской художницы»). Братие и сестры, посмейтесь на тем, что «Некрономикон» с черноголовыми делает: www.proza.ru/rec_author.html?talfar
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Вот еще странная синяя Эрешкигаль, как она нарисована в комиксе "Прометея":
К сожалению, я ровным счетом ничего не знаю о данном комиксе. Имя автора также покрыто мраком неизвестности. Кто может что-либо сказать о "Прометее"?..
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Вот мне тут еще недавно поставили ссылку на персональный сайт художника по имени Кристофер Темарес, рисующего богов Древней Месопотамии, Египта, Индии и некоторых других культур. Не могу назвать его синие рисунки особо талантливыми - но пусть будут для полноты коллекции...
*** Поржать над тупостью автора - вот, гляньте, как один идиот чувак (некий Николай Доля) изволил создать собственную Лилитофильскую секту и провозгласить Лилитоцентрическое учение (естественно, "единственно верное и научно обоснованное")
А вот с какой омерзительной джедайской слащавостью описана Лилит в книге Владимира Мегре про Анастасию: slg-nil.narod.ru/w-anast02.htm
Я, конечно, все понимаю, - каждый "гуру" тщится породить собственную секту (в меру своей испорченности и своего маразма). Вот только какое отношение имеет древняя месопотамская демоница Кисикиль-Лилиту к "Звенящим кедрам России"?..
Это единственное мое произведение о Древнем Востоке, написанное по мотивам "Завещания Соломона" и еврейской легенды о принуждении царем Израиля демонов. На историческую достоверность не претендую, потому что в рассказе храм строится за один год (в "Завещании" Асмодей говорит Соломону: "Власть твоя - не больше, чем на год"), тогда как в реальности, если я ничего не путаю, на его постройку ушло более семи лет. Я не профессионал, я только учусь, поэтому, если заметите огрехи - любые, будь то хромающая грамматика или нарушение историко-мифологической достоверности, - скажите, я поправлю.
Описание:
X век до нашей эры. Строительство Иерусалимского храма, в котором, по легенде, задействованы были не только люди, но и приневоленные царем Соломоном демоны. Аарону, мальчику-водоносу, царь отдает под начало Асмодея. Мальчик сначала опасается своего слуги-помощника, но со временем входит во вкус управления столь могущественным созданием, забывая по отношению к нему даже ту человечность, что была вначале. Он думает, власть его будет длиться вечно...
Язычки огня неспешно лизали подвешенные на тростниковой пике сердце и печень ассирийской зубатки, сжигаемые вместе с тамариском. В воздухе вился едкий дымок, и Аарон то и дело морщился от неприятного запаха. Однако его страдания были ничем в сравнении с муками существа, заключенного в очерченный на земле круг. Существо билось и металось, пытаясь вырваться за пределы невидимой тюрьмы. У него, казалось, не было постоянного облика. То в лохматого пса превратится и бросится на незримую преграду, то обернется птицей и попробует взлететь – но словно что-то давит на крылья, не позволяя им расправиться, то станет львом и ударами могучих лап пробует пробить одному ему ведомую стену.
Он был страшен и жалок одновременно, и Аарон вместе с ужасом испытывал такое сильное любопытство, что отвести глаз от создания, бьющегося внутри круга и оглашающего воздух звериными криками, было невозможно.
Существо обернулось сфинксом, львиную голову заменила человеческая. Аарон ждал, что уста измученного пленника хоть что-нибудь произнесут, но тварь замерла на месте, внезапно покачнулась и рухнула в песок, подняв облако пыли, осевшее на черных, будто смола, волосах.
- Он… он без сознания? – робко спросил мальчик у стоявшего рядом царя.
Соломон, сын Давида, мудрейший из сынов Израиля, в этот раз, по мнению Аарона, поступил весьма опрометчиво, самостоятельно войдя в круг и склонившись над существом. Потрогал пушистое плечо, слегка толкнул. Ничего.
- Думаю, да. – Царь выпрямился, отвернувшись от бесчувственного создания, и в это время львиная лапа приподнялась, выпуская стальные когти.
- Осторожно! – закричал Аарон, бросившись было на помощь, но царь справился без него. Сорвал с пальца перстень с высеченной на нем гексаграммой, бросил сфинксу в грудь. Черные глаза подернулись сероватой пленкой, лапа бессильно опустилась на землю. Чудовищная тварь затихла окончательно.
- Вот теперь точно без сознания, - удовлетворенно произнес владыка, вышагивая из круга. – Это Асмодей, один из царей подземных. Я отдаю его тебе под начало, Аарон-водонос. Будь с ним строг и не допускай поблажек. Помни: поработить демона помогла сила Господа, и, с толком используя нечеловеческую мощь этого существа, мы служим Всевышнему. Когда он очнется – отправь его работать и следи, чтобы не ленился. А вздумает противиться – призывай имя Господа, и он покорится. Асмодей будет ходить в оковах и не посмеет причинить тебе вреда. Закуйте ему передние лапы, - велел он страже. – Теперь, Аарон, в кого бы демон ни вздумал превратиться, эти цепи всегда будут на нем.
Мальчик слушал царя и не мог поверить, что ему, Аарону-водоносу, простому рабочему, ничем среди других не выделившемуся, поручают начальствование над одним из адских князей. Конечно, ему было не по себе, и уверенность в том, что свирепый Асмодей покорится мальчишке, отсутствовала, но гордость и важность возложенных на него обязательств перевешивали этот страх, и Аарон ждал уже с нетерпением, когда же, наконец, очнется демон, чтобы можно было показать свою власть и проверить силу собственной воли.
… На столике, наспех сколоченном из обструганных досок, лежали чертежи будущего храма, над которыми иной раз до хрипоты спорили мастера, вот как сейчас, например. Аарон не прислушивался к перепалке. Он рассматривал все еще не очнувшегося Асмодея, перетащенного стражниками ближе к стройке, завороженно любуясь переливами солнечного света на золотой львиной шкуре. Волосы сфинкса разметались в пыли, глаза были закрыты, левая передняя лапа, как-то неестественно подогнутая под туловище, до отказа натянула цепь. Видимо, стражники не заботились об удобстве демона и свалили его как пришлось… А может, просто боялись долго с ним возиться: ну как проснется? Глядя на перекатывающиеся под кожей мышцы, Аарон почувствовал, как испаряется его решимость. Демон, даже закованный, был опасен.
Но нет. Нужно быть сильным. Или не всемогущество Господа поработило это грозное создание?
Аарон поднялся, выпрямился во весь рост и произнес громко, стараясь, чтобы не дрожал голос:
- Поднимайся, демон. Хватит бездельничать. Тут вдосталь для тебя работы.
Зверь пошевелился, приподнялась и опала грудь, исторгнув тяжелый вздох, лапы заскребли по песку, пытаясь найти опору и не дать телу рухнуть снова. Аарон почувствовал, как сердце наполняется гордостью. Его первый маленький подвиг – сила слова. Прав был мудрейший из мудрейших: когда говорит человек, с которым пребывает милость Господа, слов его невозмож…
Мысли о собственной силе оставили его, стоило встретиться взглядом со свирепыми черными глазами.
- Ты кто? – мрачно вопросил Асмодей, глядя на мальчика с такой злобой, что тот едва подавлял желание отвернуться.
- Меня поставил над тобой владыка Соломон. Я Аарон-водонос, и с этого дня ты мой помощник.
Сфинкс раздраженно клацнул челюстями.
- А теперь я повелеваю тебе, демон, принять человеческий облик.
Темные глаза яростно полыхнули.
- Да кто ты такой, мальчишка, чтобы приказывать мне!
- Если ты не подчинишься, я призову имя Господа и архангела его, Рафаила, и тогда ты испытаешь унижение в тысячу раз более горькое.
Сфинкс ничего не ответил, лишь фыркнул озлобленно, и тело его начало меняться, приобретая человеческие очертания. Через пару минут перед Аароном стоял высокий мужчина, слишком совершенный для человека и слишком уродливый для ангела, с искаженным ненавистью лицом.
- Вот десять сосудов, демон, до захода солнца ты должен десять раз сходить к реке и наполнить их водой. И попробуй хоть каплю пролить.
Взгляд адского духа обежал объемные сосуды высотой каждый ему по грудь и остановился на юном хозяине.
- Ты сейчас торжествуешь, мальчишка, но клянусь, не пройдет и года – и ты захлебнешься водой, которую сейчас велишь мне носить.
С этими словами он взял первый сосуд, водрузил себе на голову и, чуть придерживая руками, ушел в сторону реки. Шаг его был неспешен, и мальчику подумалось, что демон не успеет справиться со всей работой до заката. Он, Аарон, за день мог сходить к реке не больше трех раз, да и то если забыть про полуденный отдых.
… Солнце уже как раз подкатывалось к полудню, когда мальчик вернулся с наполненной бадьей и воткнул острое донышко в песок, присев рядом, чтобы дать отдых усталым ногам. Не успел потянуть стопы, чтобы восстановить кровоток, как увидел приближающегося Асмодея, несущего на голове полный сосуд воды. Невольно Аарон подивился: сосуд тяжел, а демон несет его так легко, будто это корзина с фруктами, не гнутся плечи, не горбится спина… Хотя чего он ожидал от создания, наделенного нечеловеческими силами. Подхватившись, мальчик подождал, пока демон опустит ношу на землю и обвиняюще ткнул его пальцем в грудь.
- Я и то вернулся быстрее тебя, нечистый дух. Я скажу царю, что ты плохо справляешься со своей работой.
- Посмотри. – Демон кивнул на составленные в ряд сосуды, и Аарон увидел, что четыре из них были уже заполнены до краев. Слова благодарности уже готовы были сорваться с его губ, но мальчик тут же вспомнил, кто перед ним, и произнес строго:
- Продолжай. Ведь тебе, как я понял, не нужен отдых.
Он вытянулся под смоковницей, жесткие листья которой давали тень в жаркую пору, и блаженно прижался затылком к шершавой древесине. Как раз началась раздача еды, и, получив свою миску бобовой похлебки (в которой почти всегда было и мясо: Соломон своих работников ценил) и кусок хлеба, Аарон отдыхал, глядя на возводящийся храм, в благодушном расслаблении восхищаясь мудростью царя, сумевшего заставить демонов работать на строительстве дома Божьего.
Когда его скромный, но вполне достаточный обед подошел к концу, мальчик увидел, что Асмодей возвращается еще с одним сосудом воды. Вот странно: вроде бы медленно идет, осторожно, а успел уже шесть сосудов наполнить.
«Так, ладно, хватит праздно глядеть, как другие работают. Дьявол и то трудолюбивее меня, а ведь мы заняты не на обычной стройке, а на возведении храма Всевышнего». – С этими мыслями Аарон поднялся, преодолевая послеобеденную лень, подхватил бадью и поплелся к реке, сопровождаемый опаляющими лучами…
«Нужно будет попросить, чтобы демон меня с собой взял, - крутилась мысль на обратной дороге. – Так у нас быстрее выйдет».
Аарон вернулся на закате, когда работы у храма прекращались и рабочие и архитекторы расходились по своим палаткам и шатрам. Кто-то спал прямо в недостроенном храме или возле него, но таких было немного. Вход в храм охраняли два демона, и строителям не хотелось лишний раз связываться с ними.
Асмодей появился, когда солнце почти скрылось за краем небес. Демон поставил на землю последний – десятый – сосуд, когда Аарон сказал ему:
- Царь велел тебе замешивать ногами всю глину, нужную для строительства. Можешь начинать сейчас, ведь тебе все равно не нужно спать ночью.
Одарив мальчика еще одним яростным взглядом, Асмодей вылил воду из сосуда в неглубокий – по колено взрослому мужчине – каменный колодец, заполненный комковатой белой глиной. Аарону бы пойти спать, ведь и без того ясно, что демон не посмеет ослушаться, но мальчик стоял и смотрел, как адский царь замешивает тягучую серовато-белесую массу, и прославлял того, чья сила поставила это непокорное злобное существо на службу людям и Богу.
Ночь была теплой, поэтому Аарон не пошел в палатку из воловьих шкур, а набросал пальмовых ветвей под облюбованной смоковницей.
Сон пришел сразу, как бывает у людей, чья совесть ничем не отягчена. Только вот не был он легким и приятным. Мальчику снилось, будто он летит на спине огромной птицы, обозревая под собой просторы лесов и пустынь, рек и озер, пролетает над морями и городами. И так плавно движется полет, что упасть ему не страшно. Глаз птицы он не видит и не может определить, что за дивное создание везет его на себе, чувствует только, как движутся под перьевым покровом мышцы, видит, как равномерно взмахивает крыльями птица и как расправляет их, паря над очередным городом, словно давая наезднику получше рассмотреть его.
И внезапно оборачивает к юному всаднику голову. И Аарон видит, что у нее потухшие запавшие глаза, подернутые смертной пленкой, глаза, из которых катятся кровавые слезы. Птица кричит мучительно и жалобно, начинает заваливаться назад. Крылья ее ослабевают, и чудесное создание падает, увлекая за собой Аарона…
Мальчик проснулся в холодном поту, с надрывным стоном сел и схватился руками за грудь.
Сон.
Только сон.
Он никуда не падал.
Огляделся, чтобы успокоиться. Асмодей все так же замешивал ногами глину, видимо, не сделав и перерыва, чтобы отдохнуть. Грязная тяжелая работа. Ноги вязнут в густой массе, и приходится прилагать большие усилия, чтобы выдернуть их. Глина, как зыбучий песок, засасывает стопы и голени, если хотя бы ненадолго замереть. Много сил нужно, чтобы замесить всю глину, что требуется для строительства. Но у Асмодея, судя по всему, эти силы были.
Аарон подошел к демону, глядя на серп луны, отражающийся в наполненных водой сосудах.
- Демон, отнесешь меня завтра к реке. Думаю, вместе у нас больше воды получится набрать.
Асмодей фыркнул и, прервавшись ненадолго, глянул на хозяина.
- Чтобы я носил на себе человеческого детеныша, да еще такого наглого, как ты!
- Именем Господа приказываю! – крикнул Аарон, вспоминая единственные слова, которые могли дойти до злобного духа.
Демон раздраженно выдохнул.
- Как скажешь, повелитель. Но недолго тебе и твоему царю властвовать над нами. Запомни и передай ему, если хочешь: власть его не больше, чем на год, а царство – пыль перед лицом времени. Пройдет несколько месяцев – и падет его тирания. А пока… ну что ж… пока мы вынуждены подчиняться.
Встревоженный и омраченный его словами, Аарон ушел спать. Заснуть не получалось. Мешало буквально все: от едва заметного ветерка до тихого бряцания оков на руках Асмодея. Но больше всего мешало воспоминание о сне. Что бы он мог значить? Что ему, Аарону, хотел сказать Господь посредством этого сновидения?
… Демон разбудил его на рассвете, когда на стройку только начали подтягиваться люди, большей частью заспанные и вялые архитекторы с чертежами в руках.
- Бери сосуд и веревки, водонос, и пойдем.
- А зачем веревки?
- Если ты считаешь, что во время полета сможешь и емкости держать в руках, можешь не брать.
- Полета?
- А по-твоему, я пешком столько прохожу?
Аарон ничего не ответил. Нужно, значит, нужно. Его встревожило слово «полет», особенно если учесть, что ночной кошмар все еще не вышел из головы. Но мальчик решил, что на все Господня воля: суждено ему погибнуть – даже царь не спасет, а суждено в живых остаться – и Асмодей ничего сделать не сможет.
Они отошли подальше от просыпающейся стройки, в платановую рощу, и там Асмодей обернулся крылатым львом, огромным и сверкающим, будто слиток золота. Как ни приучал себя Аарон ничему из демонских способностей не удивляться, он не смог подавить восторженного восклицания.
- Теперь забирайся мне на спину и привяжи оба сосуда веревками, - распорядился лев человеческим голосом.
Аароном овладело сомнение. Асмодей ни в коей мере не был похож на птицу из сна, но ведь сновидения не всегда следует понимать буквально. Не желая показать демону замешательство, мальчик сделал все, как велел Асмодей, привязав сосуды к его спине и четырехкратно обернув веревкой горловины – для надежности. Потом сам забрался ему на спину, устроившись между сероватых крыльев и вцепившись руками в гриву.
Демон, удостоверившись, что мальчик не мешает двигаться крыльям, отступил немного назад, оттолкнулся от земли, взмыл в воздух, набирая высоту. Аарон крепче вцепился в золотистую шерсть.
- И что, ты вчера тоже львом оборачивался? – крикнул он Асмодею, потому что ветер уже бил в лицо, снося слова.
- Разумеется, нет. Как бы я сосуд держал? У меня тоже есть крылья, которые носят меня по воздуху и которые я не показываю людям на стройке.
- А мне покажешь? – Слова вырвались прежде, чем мальчик успел понять их значение. Ведь от Асмодея сейчас зависит его жизнь. Посчитает демон, что хозяин слишком уж обнаглел – и сбросит. А царю скажет, что водонос ушел к реке и не вернулся.
Но демон не попытался сбросить его, лишь произнес покладисто:
- Покажу, если пожелаешь.
К небольшой реке – одному из бесчисленных притоков Иордана – они прибыли, когда солнце только начало подниматься над землей. В такой ранний час на берегу еще никого не было, и Асмодей, дождавшись, когда Аарон снимет с него сосуды, принял человеческий облик и, склонившись к реке, наполнил их водой. Мальчик лег на живот на берегу и опустил лицо в воду, чувствуя, как прохладные струи ласкают щеки и лоб. Хотелось вечно лежать так и не помнить ни злобного демона, что стоит у него за спиной, ни сна, что никак не может выйти у него из памяти, – ничего.
Но воздуха скоро стало не хватать, да и Асмодей уже позвал его один или два раза.
- Возвращаемся, водонос? – повторно вопросил демон, глядя на встряхивающегося мальчика.
- Подожди.
- Что еще?
- Крылья. Ты обещал показать мне свои крылья.
- Ну, смотри, - пожал плечами демон, поворачиваясь к нему спиной.
Аарон тихо охнул, когда из лопаток его резко пробились два огромных черных крыла, раскрывшись и подняв пыль. Они были… даже не то чтобы очень красивы, скорее, внушали неосознанный страх, но мальчик все равно не мог оторвать взгляда. Почему так вышло, что крылатый лев не удивил его, а крылатый человек притягивал… Наверное, это мечта всякого двуногого разумного существа – научиться летать, как ангелы. С замиранием сердца, никогда прежде не изведанным, мальчик спросил неожиданно робко:
- Можно… я потрогаю?
Асмодей кивнул, и детская ладошка легла на черные перья. Странно, отчего ему казалось, будто крылья эти хрупки, как у бабочки? Перья были жесткими, кости, прощупывающиеся через темный покров, – крупными и мощными. Это крыло могло смести его, Аарона, с ног хоть сейчас, причем без всяких усилий, но все равно мальчик продолжал дотрагиваться до него с благоговением и осторожностью. На миг мелькнула мысль: как хорошо было бы иметь это чудесное создание у себя в друзьях, чтобы оно носило его над землей, позволяя насладиться тем, чего человеку изведать от века не дано…
Нет!
Нельзя даже думать об этом! Асмодей – его раб, а не друг, Аарон никогда не запятнает себя дружбой с адской тварью, а летать над землей он и так каждый день будет – с таким-то слугой. Резко отдернув руку от крыла, мальчик произнес строго:
- Летим обратно.
… До полуденного зноя они успели слетать к реке пять раз. Аарон видел, с каким уважением смотрели на него мастера, собравшиеся над чертежами под навесом от солнца, и даже услышал краем уха: «… по праву царь им гордится, смотри, как беса приструнил». Мальчик не показывал торжества, но эти слова заставляли его раздуваться от гордости. Всего полтора дня демон у него в подчинении, а уже и слова поперек не говорит. Неужели он, Аарон, и правда оказался достоин подобного слуги…
Спать ложился довольный, велев Асмодею снова всю ночь замешивать глину. Во сне Аарон летал над землей, как днем, только теперь без сосудов для воды, за сохранность которых приходилось дрожать. Летал – и чувствовал себя свободнее, чем любой из самодержцев, свободнее, чем даже царь Соломон, вольный в своих решениях, подчиняющий себе демонов, великий и премудрый…
Мальчик откинул голову и засмеялся, подставляя лицо холодному ветру. Будто услышав его смех, птица повернула голову и посмотрела на него глазами, из которых текли кровавые слезы…
***
Прошло много месяцев. Строительство подходило к завершению, и им с Асмодеем все меньше оставалось работы. Демон присмирел, видимо, поняв, что освободиться не сможет, а пререкаться с поработителями бесполезно и чревато. Аарон за хорошую службу был удостоен царем двойной платы и двойной порции еды. Теперь каждые две недели он получал по шекелю серебра. Соломон проявлял внимание и к Асмодею, иногда вызывал его к себе или сам приходил на стройку и долго о чем-то разговаривал с пленником. Демон знал будущее, как понял Аарон, и царь хотел узнать свою судьбу. Мальчик со своей стороны думал, что неплохо бы спросить у адского князя, что означал сон о птице, плачущей кровью и сбрасывающей мальчика со спины, но так и не решился. Сначала смелости не хватало, а потом уже смертельный полет перестал ему сниться…
… Он снова летел. Как и прежде, ветер бил в лицо, развевая волосы, вызывая слезы. Только на этот раз порывы его были еще свирепее, чем раньше, Аарону казалось, его сносит со спины птицы, и мальчик вцеплялся в жесткие перья, уже не наслаждаясь полетом, но заботясь только о том, как бы не упасть. Теперь птица уже явственно старалась сбросить седока, закладывала невообразимые петли, кувыркалась, как бешеная, взмывала вверх и ныряла вниз, не жалея себя, желая только избавиться от судорожно сжавшегося тела на своей спине. Наконец, поняв, что надоедливый наездник держится крепко, птица обернула к нему голову и закричала – надрывно, громко, по-звериному. Если бы мальчик не зажал уши, он бы погиб – почему-то было такое убеждение. Но чтобы заткнуть слух, пришлось отпустить перья на загривке птицы. И та, с торжествующим клекотом, заложила петлю…
Последним, что он почувствовал, был чудовищной силы удар о водную поверхность…
… Луна светила мягко и спокойно, озаряя смоковницу, колодец с глиной и храм в отдалении, день и ночь освещаемый одним из приневоленных демонов. Асмодея в колодце не было. Аарон не сразу даже понял, что звон оков, к которому он так привык, исчез и больше не сопутствует его сну. Царь, что ли, демона позвал? А он, Аарон уж собирался было спросить его, что означает этот жуткий сон, который снова привиделся ему после почти годового перерыва… Вздохнув, мальчик снова положил голову на пальмовые ветви, пытаясь уснуть и уже заранее зная, что не получится.
… Разбужен он был криками и суетой вокруг. Вскочил, продирая глаза, еще не совсем сознавая, где находится и что вообще случилось. Люди кругом не обращали на него внимания. Все бежали к храму, будто в нем начался пожар, и Аарон бросился вместе с остальными. Вдруг, не приведи, конечно, Господь, действительно пожар!
То, что открылось его взгляду, было немногим лучше. На строительных лесах на одном из верхних уровней храма раньше стояли восемь сосудов с маслами и один – с драгоценностями и украшениями для будущего святилища. Поставлены они были в отдалении от остальных лесов и гораздо выше, дабы никому из строителей не пришло в голову зачерпнуть масел, на которые царь потратил двести шекелей из своей казны, или припрятать что-то из золота. И вот теперь сосуды с маслами валялись на земле, разбитые на сотни осколков, а сосуд с украшениями отсутствовал вообще.
Сказать, что Аарону стало дурно, – не сказать ничего. У него в голове не укладывалось, как могло прийти кому-то в голову обокрасть и обесчестить божий храм, отнять у Господа то, что принадлежит ему по праву…
Внезапно из толпы раздалось:
- Это демоны виноваты! Адские отродья! Кто еще мог взлететь так высоко ночью, когда добрые люди спят, одни эти твари бодрствуют!
В ответ послышался одобрительный рев. Кажется, люди нашли, на кого свалить похищение и осквернение, и Аарону не казалось, что они так уж неправы.
Непонятно, чем бы все это кончилось, если бы под утренним солнцем не засверкали пики царской стражи и сам владыка не появился среди возбужденных и возмущенных строителей, готовых уже наброситься на своих приневоленных помощников. Взмахом руки царь велел замолчать, и выкрики стихли постепенно, когда весть о приближении царя дошла до тех, кто стоял в отдалении и не мог видеть всего.
Соломон оглядел разбитые сосуды, к которым никто не осмеливался притронуться, перевел взгляд на демона-стража, Стафа, гигантскую собаку, которой поручено было охранять храм. Ничего не сказал и повернулся к толпе.
- Говорите по одному.
Вперед выступил Равия, старший каменотес, и, запинаясь и задыхаясь от возмущения, принялся рассказывать, как все было. Проснулся он на рассвете, пошел, как обычно, к храму, чтобы за работу приняться. И видит: осколки сосудов в пыли валяются, а страж неусыпный, пес адский, прогуливается перед храмом как ни в чем не бывало. Поднял глаза вверх – и оторопел. Ни одного сосуда не сохранилось.
Аарону в голову пришла страшная догадка. Как он раньше-то не сообразил, осел безмозглый… Но, чтобы решиться высказать пришедшую в голову мысль, нужно было набраться храбрости, а вот ее-то как раз и недоставало, поэтому мальчик только открывал и закрывал рот, так и не осмеливаясь произнести вслух то, что вертелось на языке.
- Ты хочешь что-то сказать, Аарон-водонос? – Царь, похоже, заметил его терзания и решил облегчить.
- Я… ну…
- Говори смелее, не бойся.
Мальчик набрал в грудь побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:
- Я думаю, в случившемся виновен демон Асмодей.
- Вот как? – Царь с любопытством глянул на мальчика. – Отчего ты так думаешь?
- Этой ночью я проснулся и увидел, что демона нет на его обычном месте. Он не появился и до сих пор. И если он вправду виновен, то сейчас должен либо прятаться от нас, либо прятать украденные сокровища. У него есть крылья, я видел, и он умеет оборачиваться крылатым львом. И он мог приказать любому демону совершить святотатство, потому как князь их.
Соломон глядел на него задумчиво, отчего мальчику стало неуютно и захотелось отвернуться или вообще уйти подальше.
- Хорошо, Аарон. Думаю, ты сможешь подтвердить свои слова. Стаф! – обратился царь к псу-стражу. – Чтобы снискать мое прощение за то, что ты упустил вора, приведи ко мне Асмодея. Сюда. Сейчас. Хочу устроить ему очную ставку с господином.
Демону-собаке приказ, судя по всему, не понравился. Стаф жалобно заскулил, пятясь внутрь храма, но царь красноречиво покрутил на пальце перстень с гексаграммой, и страж растворился серым дымом.
Стройка вновь взволнованно зашумела. Послышались выкрики:
- Да он это!
- Дело мальчик говорит!
- Там масла на двести шекелей было!
- Поганые демоны, работать не хотят, так еще из дома божьего воруют!
Чем больше Аарон слышал подобных криков, тем более крепла его уверенность в собственной правоте, и под конецон готов был хоть перед Господом ее отстоять. Виновен Асмодей. Иначе зачем бы ему скрываться?
Новая волна воодушевления прошла по притихшей стройке, когда послышалось:
- Ведет! Ведет!
Взбудораженная толпа едва не пожирала глазами демона-пса, рядом с которым шел Асмодей, как отметил Аарон, все еще в оковах.
Дав людскому возбуждению схлынуть, Соломон поднял руку, требуя тишины. Угомонились, как обычно, не сразу. Каждый хотел вылезти вперед, чтобы посмотреть, как царь будет вершить суд над виновным демоном. Так как при них еще не наказывали существо нечеловеческого происхождения, всем не терпелось глянуть, как это будет происходить.
- Вот этот мальчик, Асмодей, говорит, что ты украл сосуд с драгоценностями для украшения храма и разбил емкости с маслами, на которые я потратил значительную часть своей казны. Так ведь ты говорил, Аарон?
Мальчик сглотнул. Вся его уверенность испарилась, вытекла, будто песок, стоило только взглянуть в горящие злобой черные глаза. Смелее, Аарон, соберись… Ведь он всего лишь жалкий раб, твой собственный раб, да и царь рядом, не позволит демону творить бесчинства над его подданными. Ну, что же ты молчишь. Перед лицом Господа проявляешь достойное презрения малодушие…
Мальчик вскинул глаза на храм и произнес, стараясь, чтобы не дрожал голос:
- Да, так, владыка. Сегодня ночью Асмодея не было на его обычном месте, в то время как до этого демон каждую ночь исправно замешивал глину.
Царь смерил Аарона изучающим взглядом, затем бросил такой же взгляд на демона.
- Что ты скажешь в свое оправдание, Асмодей?
- Скажу, что не пристало сыну Неба оправдываться перед жалким человеком.
- Тогда я свяжу тебя и велю бить кнутом, пока не расскажешь, как было дело. А если не признаешься до заката – оставлю связанным, так что и пальцем пошевелить не сможешь.
Тяжелое молчание было ему ответом.
- Принесите кнут.
Асмодей проводил стражника мрачным взглядом, обвел глазами притихшую толпу. Вроде бы все хорошо и преступник будет наказан, но Аарону стало отчего-то не по себе. Он отвернулся, когда взгляд Асмодея, пробежав по лицам рядом стоящих, обратился к нему, но, и не глядя ему в глаза, чувствовал на себе прожигающий до костей взор.
Стражник вернулся с плетью из воловьей шкуры, и тут же цепь, сковывающая руки Асмодея, словно сама по себе подняла их вверх, сведя над головой, оставив демона распятым между землей и небом. Строители как один вздохнули, видя силу волшебства, Аарон от души понадеялся, что чары не спадут раньше срока. Впрочем, сейчас он был бы рад, если бы они не спадали вообще.
Свистнула плеть, тяжелым ударом обрушившись на спину Асмодея. Затем еще раз. И еще. Дикий крик раздался внезапно по всем землям храма. Его подняли демоны, видя, что делают с их повелителем, и не будучи в силах помешать. Аарон старательно отводил глаза от искавшего их взгляда, подавляя желание уйти в задние ряды, спрятаться в толпе, чтобы не видеть больше Асмодея и чтобы Асмодей не видел его…
… Казалось, много часов на стройке слышен был только плач демонов и свист плети. Солнце успело уже подняться и жгло спины, а никто и не думал приступать к работе. Все ждали, когда же, наконец, сдастся упрямый демон. Когда первый стражник устал, его сменил другой, потом – третий, потом – четвертый. Когда подступил пятый, Асмодей не выдержал.
- Выслушай меня, царь! – крикнул он, перекрывая демонский вой. – Я знаю, кто украл сосуд с золотом!
- Я не сомневался, что знаешь, но хотел развязать тебе язык. И кто же?
- Левий-каменотес.
На какой-то миг на стройке воцарилась тишина, а потом закричали все разом:
- Лжешь, собака!
- Не мог он!
- Хватит на честных людей наговаривать!
- Значит, Левий? – не обращая внимания на всеобщее возбуждение, переспросил царь – А как же он добрался до верхней площадки лесов, если туда нельзя забросить канат?
- Наспех сколоченная деревянная лестница.
Царь еще с минуту сверлил демона взглядом, затем вопросил громко:
- Где Левий-каменотес?
Ответом ему было растерянное бормотание. Люди переглядывались, ища в своих рядах обвиняемого, постепенно понимая, что не найдут.
- Где Левий? Куда подевался? Что с ним такое? Может, действительно вор? – раздавалось со всех сторон.
Люди были озадачены и испуганы, невозмутимым оставался один только Соломон, который и велел все тому же Стафу-псу:
- Приведи мне Левия-каменотеса.
Адский пес растаял сероватым, едко пахнущим дымом, и сразу же воцарилась такая тишина, что слышно было, как муха перелетает с одного плеча на другое. Аарон вздохнуть боялся, уставившись в землю, не поднимая глаз на Асмодея. Сколько времени прошло в этом могильном молчании, он не взялся бы сказать. Даже зной не ощущался им так, как внутреннее напряжение и осознание того, что он, Аарон, очень возможно, оказался клеветником и лжесвидетелем.
В этой тишине и привел демон-пес к царю Левия, немолодого уже мужчину лет пятидесяти, горбоносого и бородатого. Царь, которому, видимо, надоело уже стоять под палящим солнцем, спросил без предисловий:
- Отвечай, Левий-каменотес, ты украл сосуд с храмовыми сокровищами?
- Вели ему показать руки, царь, - подал голос Асмодей. – Лестница была сколочена наспех, и доски обструганы плохо. Его ладони должны быть содраны в кровь.
- Покажи.
Мужчина протянул руки вверх ладонями, местами ободранными до крови. По толпе, начиная от ближайших к Левию рядов, пробежал глухой ропот.
- Ответь, каменотес, правда ли это, что ты поднялся на верхний уровень храма, чтобы украсть золото?
- Я… нет, это… владыка, послушай… - начал было несвязно лепетать строитель, но царь прервал его речь поднятием руки.
- Хорошо, поступим по-другому. Клянись перед лицом Всевышнего, что не виновен, и пусть разверзнется под тобой земля, если солжешь хоть словом.
Несколько долгих томительных секунд в душе каменотеса, судя по всему, боролись два противоречивых желания, а потом Левий рухнул на колени в пыль, ударившись лбом о землю.
- Сжалься, владыка! Жадность обуяла! Ваал-Фегор*, демон хананейский попутал, внушил грязные мысли! Я бы никогда по собственной воле из дома божьего ничего не взял! Все бесы проклятые, не отстают, шепчут на ухо всякие мерзости, заставляют себе поклоняться, а я…
- Где золото? – прервал его царь.
- Он не унес его далеко, - подал голос Стаф, - и бросил там, где я нашел его, - у реки.
- Хорошо. – Соломон устало потер висок, и Аарону стало как-то не по себе от этой минутной слабости царя. – А зачем же было сосуды с маслом бить?
- Не хотел, владыка! Но в ночной темноте много ли увидишь? Задел нечаянно один, он другой толкнул, тот – третий…
Царь вздохнул.
- Я не буду спрашивать у тебя, знаешь ли ты, сколько серебра я потратил, чтобы купить их, лучше Асмодею задам вопрос. – Он с улыбкой обернулся к демону. – Как думаешь, подземный князь, какого наказания заслуживает этот человек?
- О нет, демон, это слишком жестоко даже для такого преступления. Пожалуй, я поступлю так, как поступали с ворами мои предки. Иеффай! Отруби ему правую руку!
Один из стражников, тот, что истязал Асмодея, шагнул к Левию, невольно подавшемуся назад и бормочущему мольбы, обращенные то ли к Богу, то ли к царю, сдвинул с наспех сколоченного стола чертежи и прижал правую руку осужденного к светлой платановой древесине.
Дальше Аарон смотреть не стал и рванул прочь от стройки, к палаткам, через толпу, чтобы не слышать, не видеть, не знать… Но до ушей его все равно долетел истошный страшный вой…
… Солнце стояло высоко в небе, и все строители уже давно сидели в своих палатках, под навесами или деревьями, чтобы спрятаться от палящих лучей. Казалось, только демонам они не помеха. Белокожая Оноскелис, как прежде, свивала веревки для канатов, Стаф расхаживал перед входом в храм на самом солнцепеке, легион демона-льва, имени которого Аарон не знал, таскал из рощи стволы и бревна. Асмодей замешивал ногами глину.
Черные волосы его, покрытые пылью, падали на иссеченную спину, на лицо, и мальчику показалось, что демон прячется от всех и вся, не желая ни с кем иметь дела. В душе Аарона шевельнулся крошечный червячок незнакомого прежде чувства. Вернее, знакомого, конечно же, только не по отношению к этому демону. Жалость… вина…
- Демон… хм… Асмодей, - позвал мальчик робко.
Адский дух поднял лицо, и на Аарона взглянули запавшие черные глаза, лихорадочно блестящие, недобрые, только и кажущиеся живыми на побледневшем лице.
- Это… - мальчик набрал в грудь побольше воздуха, надеясь вместе с ним вдохнуть и храбрости, - это было глупо и гадко. Я ошибся. Я думал, что виновен ты, потому что тебя не было на обычном месте и ты не появился после. Мне следовало… да не знаю, что мне следовало на самом деле… Молчать, наверное. Но, если бы не привели тебя, как бы смог царь отыскать настоящего вора… Мне жаль, что тебя наказали безвинно.
Не успело последнее слово сорваться с его губ, как демон в два широких шага пересек колодец и оказался рядом с Аароном. Сильная рука сжала его горло, лицо дьявола приблизилось к лицу мальчика, так что он почувствовал на своих щеках иссушающее дыхание пустынного ветра, попытался вырваться, но его попытки смешны были демону. Если точнее, адский дух их не замечал.
- Тебе жаль? – прошипел Асмодей. – Ты считаешь, я удовлетворюсь тем, что тебе жаль? Ты даже прощения попросить брезгуешь, мальчишка, я не говорю о том, чтобы искупить твою вину. Это, - демон передернул исхлестанными плечами, - ничто по сравнению с унижением, которому я подвергся от людей. По твоей вине, бесчестный. Эти руки, - жесткие сильные пальцы сдавили шею Аарона так, что тяжело стало дышать, - держали оружие, противостоять которому могли только ангелы, а сейчас закованы в цепи. Эти ноги ступали по небесной тверди, а теперь месят глину! И ты безнадежно глуп, если считаешь, что твоя лицемерная отповедь сможет меня растрогать. Будь моя воля, - рука на его горле сжалась сильнее, - я сломал бы тебе шею прямо здесь, но моя воля связана. Однако недолго ей оставаться в путах, мальчишка. И я обещаю тебе, что, когда вырвусь на свободу, вспомню все, что, ты полагал, останется безнаказанным.
С этими словами он отшвырнул от себя посиневшего Аарона, и мальчик рухнул в пыль, кашляя, хватая ртом воздух и растирая горло руками. На глазах его выступили злые слезы: он так надеялся выпросить прощение или хотя бы равнодушное снисхождение у Асмодея, что прилив его гнева вышел совершенно неожиданным. Хотя на что он рассчитывал… искать понимания у демона так же глупо, как у дикого льва. Но обида все равно жгла сердце и глаза, и Аарон крикнул в ярости:
- Я хотел помириться с тобой, демон, а ты оттолкнул меня! Больше я не подойду к тебе с предложением мира! Я повелеваю тебе вымесить всю глину в колодце до захода солнца и принести два раза по десять сосудов воды. И, если ты не сделаешь хоть малой части из приказанного, я сообщу царю, что ты уклоняешься от работы! И пусть владыка накажет тебя как посчитает нужным, я не вступлюсь, слышишь, и не подумаю слова в твою защиту сказать!
Он убегал, давясь злыми слезами, а в спину ему смотрел ненавистный демон и не менее ненавистное полуденное солнце…
… Дворец окутывала вечерняя тишина. Затихла стройка, стихала суета в комнатах, слуги расходились по своим каморкам, наложницы готовились встретить господина, придирчиво рассматривая золото и шелка, выбирая наряд. Царю не было дела. Они с Асмодеем неспешно брели по внутреннему двору, не начиная разговор, просто вслушиваясь в царящее вокруг затишье.
- И почему ты сразу не сказал, что это был Левий? – решил начать царь.
- Потому что сын Неба не должен отчитываться перед человеком, - прохладно произнес Асмодей.
- Ты считаешь меня обычным человеком, демон, - покачал головой Соломон. – А ведь я не так обычен, как ты думаешь. Меня сам Господь избрал на царствование над этим народом. Ты видишь: моя страна простирается далеко за Иордан, могущество мое безгранично, мне служишь ты и твои подданные. Не считай, что царь Израиля подобен любому каменотесу на той же стройке. Не зазорно тебе служить мне, Асмодей, не зазорно подчиняться.
- Думаешь, это Господня помощь делает тебя способным властвовать над нами? Помощь, а не кольцо с гексаграммой?
- Что кольцо! Оно было мне опорой вначале, когда я только начинал строить храм. Теперь, когда стены его почти возведены, а сила моя возросла неимоверно, я могу подчинить духов и без кольца.
- Если ты так уверен, царь, отдай его мне.
- Если думаешь, что таким образом сможешь освободиться, демон, ты ошибаешься. – Соломон снял с пальца перстень и вложил в протянутую ладонь Асмодея.
И тотчас же оковы, которые демон носил уже почти год, спали с его рук. Не прошло и секунды, как из обычного человека дьявол превратился в исполина, одно крыло которого простиралось до небес, а другое – кончиком касалось земли. Подхватив царя в ладонь, Асмодей что было силы швырнул его подальше от себя, через леса и реку, в пустыню.
- Я проклинаю тебя на вечные скитания, бывший царь Израиля! Ты никогда не выберешься из песков и в них найдешь себе могилу! – Слова его сочились ядом ненависти, накапливающейся на протяжении года, и казалось, будто ненависть эта капает с его уст, как отрава.
А потом вечерний воздух прорезал хохот. И от хохота этого застонала и сотряслась обетованная земля. Люди в палатках подняли головы от успевшего сморить их сна, перешептывались, переглядывались испуганно, взывали к Богу, думая, что настал конец света. Но жуткий смех скоро стих, как стихают громовые раскаты, и строители, полные дурных предчувствий, вновь легли спать…
… Аарон проснулся от удара о воду. Вскочил, хватаясь за грудь, оглядываясь кругом. Стройка уже начинала оживать, а проклятого демона снова не было на месте. Да что же это такое… когда ему снится этот жуткий сон, Асмодей, как обычно, где-то прохлаждается. Нужно рассказать царю. Хотя бы потому, что демон так и не сказал, куда отлучался вчера. Аарон не хотел допустить того, чтобы на него показывали пальцами и неодобрительно качали головами: мол, не смог демона своего приструнить…
Царский дворец находился неподалеку от будущего храма, но Аарон все равно припустил бегом. Почему-то ему казалось очень важным рассказать об отлучке Асмодея как можно раньше. Будто это могло что-то исправить.
У входа его задержали стражи, преградив дорогу пиками.
- Что тебе нужно во дворце?
- Пожалуйста! – задыхаясь после долгого бега, выпалил Аарон. – Мне нужно увидеть царя! Это важно! Один из демонов сбежал!
Стражи помрачнели, переговорили о чем-то между собой, и один произнес:
- Проходи.
С трудом сориентировавшись во дворце, где никогда раньше не был, Аарон повторил свою отповедь и перед стражей у покоев царя, которая пыталась уверить его, что владыка отдыхает и к нему нельзя. Мальчику удалось настоять на своем, пускай он и ждал, что царственный гнев сейчас обрушится на него всей своей разрушительной мощью…
Соломон стоял у широкого окна, вполоборота к Аарону, и глядел вниз на внутренний двор, где резвились двое его сыновей – Ровоам и Менелик.
- О владыка! – Аарон рухнул на колени, сложив руки на груди. – Вели меня казнить, но сначала выслушай! Асмодей, демон, которого ты дал мне под начало…
Царь обернулся, и мальчик забыл, о чем хотел говорить. Из-под царского венца на него смотрели черные глаза Соломона, глаза, на дне которых ревело и плескалось кровавое пламя. Они словно смеялись ему в лицо: «Теперь и мы поменялись местами, Аарон…»
____________________________
* Ваал-Фегор - хананейское именование Бельфегора, демона, искушающего людей богатством.
Ученые доказали, что найденные в Египте неопознанные останки принадлежат фараону - религиозному реформатору Эхнатону. Авторы новой работы идентифицировали останки, проведя генетический анализ мумии неизвестного происхождения, которой был присвоен номер KV55 (под 55 номером в документах археологов проходила гробница, где были обнаружены останки). Данные анализа подтвердили, что KV55 - это мумия отца Тутанхамона, генетический портрет которого также был получен совсем недавно. Ранее учеными было установлено, что Тутанхамон был сыном Эхнатона и его родной сестры. Именно кровосмешение было причиной слабого здоровья Тутанхамона.
До обнародования результатов нового исследования у ученых были подозрения, что мумия принадлежит Эхнатону, однако доказать это исследователи не могли. Так, историки полагают, что на момент смерти Эхнатону было за 40, а предварительное исследование костей KV55 выявило, что они принадлежали более молодому человеку. Более тщательный анализ, проведенный авторами новой работы, показал, что "хозяин" костей погиб в "нужном" возрасте e-news.com.ua/show/272283.html
Среди 150 тысяч экспонатов, собранных в Каирском археологическом музее, есть один, привлекающий внимание, — это странная деревянная птичка 14 сантиметров в длину. В ней есть одна особенность, отличающая ее от многочисленных игрушек, которые делали египтяне за несколько тысяч лет до нашей эры. Хвостик у нее расположен не горизонтально, как у всех птиц, а вертикально, как у планеров и самолетов.
Нашли деревянную модель в песках пустыни возле Саккары, где стоит первая из пирамид — ступенчатая гробница фараона Джосера. Египетский ученый Халил Мессих назвал статуэтку моделью планера. Специалисты по самолетостроению, внимательно изучившие соотношение параметров этой фигурки, заявили, что они полностью совпадают с параметрами современных самолетов. А геометрия крыла «птички» даже оказалась почти полностью адекватна контурам плоскостей американского транспортного самолета «Геркулес». читать дальше «Птичку» испытали в аэродинамической трубе, и она действительно показала высокие полетные качества. Доктор Мессих не удовольствовался заявлениями специалистов о схожести «птички» с самолетом. По образцу своей находки он построил экспериментальный планер, и тот полетел!
Получается, что археологи нашли в египетских песках действующую модель планеров, которые изготовляли не менее 40 веков назад! Стало быть, авиация существовала еще во времена Среднего царства!
Не успели археологи прийти в себя от неожиданной находки модели древнего египетского планера, как на них обрушилось еще одно сенсационное открытие. Историк Уильям Дейч неожиданно заявил, что египетский фараон Тутанхамон погиб 3300 лет назад… в авиакатастрофе. По его мнению, древние египтяне поднимались в воздух на примитивных планерах.
Одним из основных доказательств такого ошеломляющего заявления, по словам Уильяма Дейча, стало детальное изучение мумий владык Древнего Египта: «Интересно заметить, что многие члены царской семьи Древнего Египта, включая Тутанхамона, умерли с переломанными ногами и множественными ранами, будто их смерть произошла в результате падения с большой высоты.
Поскольку полеты считались в Египте божественным делом, то они были привилегией членов царской семьи». Затем Дейч стал изучать изображенные на многочисленных рисунках и фресках странные предметы с летательные машины. Исследователь пошел по пути, проложенному Халилом Мессихом. Он изготовил немало моделей аппаратов, изображенных на фресках, и оказалось, что многие из них прекрасно чувствуют себя в воздухе.
И тут ученые вспомнили об открытии, сделанном еще в 1848 году и подтвержденном через 150 лет. В середине XIX века одна из многочисленных археологических экспедиций, работавших в Египте, обнаружила в храме Сети в Абидосе загадочные иероглифы, напоминавшие рисунки.
Они располагались прямо над входом в храм, практически под самым потолком, на высоте порядка десяти метров. Единственное, что исследователи храма сумели понять: иероглифы — не просто тексты древнего письма, а изображения странных предметов, возможно, механизмов неизвестного назначения.
Через 150 лет, в конце XX века, солидная арабская газета «Аш Шарк аль-Аусат» опубликовала несколько фотографий, сделанных в храме бога солнца Амона-Ра в Карнаке. Древний художник изобразил на камне одного из древних храмов, построенного во времена фараона Сети Первого, правившего три тысячи лет назад, боевой вертолет с явно различимыми лопастями несущего винта и хвостового оперения, а рядом старательно высек другие летательные аппараты, похожие на современные истребители и бомбардировщики. Их сравнили с иероглифами из храма Сети в Абидосе.
И стало понятно, почему египтологи XIX века не могли догадаться, что изображено на стенах храма. Они просто не знали, как выглядят вертолеты. Для проверки этого предположения в Абидос отправился один из самых известных египтологов Алан Элфорд. Он тщательно изучил таинственные иероглифы и, вернувшись, заявил в интервью журналистам, что древние египтяне изобразили боевой вертолет с удивительной достоверностью.
А теперь вспомним, чем прославился фараон Сети Первый. Он был одним из самых победоносных правителей Древнего Египта. Все его походы, как это описывается в летописях, заканчивались расширением границ его царства, а враги, вторгавшиеся в Египет, неизменно терпели сокрушительное поражение. Но, может быть, все победы над врагами объясняются не полководческим даром фараона, а тем, что на стороне Сети сражались не только пехота и конница, но и боевая авиация?
Предположение об авиации во времена фараона Сети Первого кажется невероятным. А как тогда можно отнестись ко мнению некоторых серьезных ученых, что древние египтяне использовали для освещения храмов и дворцов электроэнергию?
Археологов, открывших погребальную камеру Тутанхамона, потрясли не только сокровища нетронутой гробницы, но и прекрасные фрески, которые ее украшали. Полное отсутствие следов копоти от факелов на ярких росписях поставило перед исследователями логичный вопрос: чем же освещали свое «рабочее место» древние мастера?
О том, что древние египтяне могли быть знакомы с электрическим освещением, свидетельствуют древние летописцы и ученые. Например, святой Августин (354-450 гг. н. э.), в одном из своих трудов описавший удивительную лампу в храме Исиды, которую были не в силах загасить «ни ветер, ни вода», а Плутарх, упомянувший о лампе, горевшей при входе в храм бога Амона-Ра. По словам последнего, жрецы храма утверждали, что она не гаснет уже несколько столетий.
Все это более поздние литературные источники. А существуют ли материальные свидетельства того, что строители пирамид были знакомы с электричеством? В храме богини Хатор в городе Дендера на одной из стен был обнаружен необычный барельеф.
На нем ясно видны фигуры людей, а рядом с ними — гигантские колбы, похожие на современные лампы накаливания. Внутри «ламп» изображены «волнистые змеи». Может быть, это символические нити накаливания? Острые хвосты змей входят в «цветок лотоса», охватывающий узкую часть прозрачной колбы, обычный электрический патрон или цоколь лампы. На рельефе также показан своеобразный кабель, соединяющий это устройство с ящиком, похожим на распределительный щиток.
Выдающийся специалист в области электротехники В. Харн высказал мысль, что так называемые столбы Джед, на которых покоятся «прозрачные колбы со змеями», очень похожи на современные изоляторы высокого напряжения. В этом случае «змеи» должны изображать спиралевидный газосветовой разряд, под действием высокого напряжения срывающийся с лепестков «цветка лотоса». В. Харну удалось реконструировать действующую модель такого генератора, дающую дуговой разряд, сопровождающийся интенсивным свечением.
Значит, что не зря в хрониках практически всех народов Египет назывался страной, сохранившей мудрость исчезнувших цивилизаций, благодаря которой владыки страны, фараоны, могли летать на планерах, а жрецы освещать свои храмы электрическими лампами. world-archaeology-news.blogspot.ru/2012/10/blog... отсюда (новость 26 октября 2012)
Деревянный саркофаг, содержащий останки певицы, возрастом более 3000 лет. Это первая не разграбленная гробница в Долине Царей, обнаруженная с 1922 г.
Долина Царей была местом погребения фараонов и аристократии в период Нового царства (1539-1069 гг. до н.э.), когда египетская власть и могущество находились в самом расцвете. Десятки гробниц были расположены в скалах долины, но, в конечном счете, большинство их было разграблено. Именно здесь экспедиция из университета Базеля (Швейцария) под руководством Сюзанны Бикель (Susanne Bickel) обнаружила то, что первоначально показалось им ничем не примечательной находкой.
В юго-восточной оконечности долины была обнаружена трехсторонняя искусственная каменная плита, размером примерно три с половиной на пять футов (1 фут = 30,48 см.). У археологов были предположения, что это просто вершина заброшенной шахты. Но из-за нестабильности, созданной революцией в Египте, они закрыли каменную плиту металлической, в то же время сообщив властям о находке и попросив официального разрешения на проведение раскопок.
читать дальшеГодом позже, перед первой годовщиной революции, Бикель вернулась с двумя десятками человек, включая полевого руководителя Элину Паулин-Грот (Elina Paulin-Grothe) из университета Базеля, египетского инспектора Али Реда (Ali Reda) и местных рабочих. Они начали доставать песок и гравий из шахты. На глубине восьми футов они натолкнулись на верхнюю часть двери, заблокированную большими камнями. У основания шахты были обнаружены фрагменты глиняной посуды, изготовленной из Нильского ила и частей гипса, материала, используемого обычно для запечатывания входа в гробницы. Найденные фрагменты гипса и другие находки свидетельствуют о том, что обнаруженная могила может быть датирована периодом между 1539 до 1292 гг. до н.э., относящимся к Восемнадцатой Династии Египта. Более крупные камни, казалось, были заложены позже.
Хоть камни и блокировали вход, но отверстие было достаточно большим, чтобы пропустить небольшой цифровой фотоаппарат. Бикель, Паулин-Грот и бригадир египетских рабочих менялись, лежа на земле и прижав голову к стене шахты, просунув одну руку в отверстие и делая снимки. Удивительные снимки показали небольшую вырезанную в скале гробницу, размером 13 на 8,5 футов, заполненную на высоту трех футов мусором. Сомнений в том, что они нашли гробницу, не оставалось. Кроме того, был обнаружен черный пыльный саркофаг, вырезанный из древесины, украшенный большими желтыми иероглифами по бокам и сверху. «Я никогда не находил саркофаг в столь хорошем состоянии», — сказала Бикель.
Иероглифы описывают погребенную по имени Нехемес-Бастет, «даму высшего сословия» или певицу, чей отец был священником в храме Карнак в Фивах.
Цвет и иероглифы на саркофаге соответствуют стилю периода 945-715 гг. до н.э., то есть времени на 350 лет более позднему, чем строительство гробницы. Саркофаг дает понять, что гробница была использована повторно, что было обычной практикой в то время.
Единственным экспонатом, датирующимся тем же периодом, что и гроб, является деревянная стела, чуть меньше, чем iPad по размеру, украшенная молитвой, охраняющей в загробной жизни, и изображением, скорее всего показывающим Нехемес-Бастет перед богом солнца Амоном. Ничуть не поблекли белые, зеленые, желтые и красные оттенки. Бикель говорит: «Это выглядит так, будто только вчера привезено со склада». Щебень, заполняющий камеру гробницы содержал останки традиционных элементов погребения Восемнадцатой Династии, такие как глиняную посуду, фрагменты дерева, части мумии, первоначально захороненной в гробнице.
Стоит отметить, что перед находкой Нехемес-Бастет, последней не ограбленной гробницей, найденной в долине, была гробница известного фараона Тутанхамона, обнаруженная в 1922 году Говардом Картером.
Саркофаг был вырезан из дерева и декорирован иероглифами Считалось, что в Долине Царей нельзя найти ничего нового с тех пор, как ее стали активно раскапывать. Венецианский антиквар Джованни Бельцони полагал, что обнаружил последнюю из гробниц долины во время своей экспедиции в 1817 году. Теодор Дэвис, проводивший раскопки столетие спустя, пришел к аналогичному заключению – ровно до того момента, пока не были найдены останки Тутанхамона. Конечно, в долине были сделаны и другие открытия. В 1955 году экспедиция во главе с Кентом Виксом исследовала гробницу, принадлежавшую семье фараона Рамзеса II. Они нашли ранее неизвестные коридоры, ведущие к месту погребения сыновей фараона, распространявшиеся более чем на 121 комнату. К сожалению, гробницы были разграблены и повреждены потоками воды. В 2005 году экспедиция во главе с Отто Шаденом из проекта Аменмесс обнаружила неразграбленную гробницу, в которой содержалось семь саркофагов и 28 кувшинов, в которых находились остатки мумий. В гробнице, однако, не было найдено тел, что говорит о том, что ее не использовали для погребения.
Прежде, чем группа Бикель смогла изъять саркофаг Нехемес-Бастет из гробницы для дальнейшего исследования, они должны были открыть его, чтобы удостовериться, что ничто внутри не может повредиться при транспортировке. Профессиональному реставратору потребовался целый день, чтобы удалить гвозди, которыми была закреплена крышка гроба. Инспектор Али Реда и Мохаммед Эль-Биали, старший инспектор древностей Верхнего Египта, присоединились к Бикель и Паулин-Грот для исследований. Внутри они нашли тщательно обернутую мумию женского пола, приблизительно в пять футов высотой. Внутри все было зачернено липким сиропом из фруктов, который использовался в процессе мумификации.
Даже за тот короткий промежуток времени, прошедший с находки, гробница уже предоставила интригующую возможность лучше узнать жизнь женщины, похороненной там. Период захоронения Нехемес-Бастет (между 945 и 715 гг. до н.э.) приходится на время расцвета Египта, достижения пика его власти и влияния. Большой пирамиде было более чем 1500 лет, дни расцвета Нового Египта уже подходила к концу. Нехемес-Бастет жила во время, когда Египет перешел в Третий Средний Период – время конфликтов между фараонами с резиденцией в Танисе и первосвященниками Амон в Фивах, которые конкурировали с фараонами за богатство и влияние. «Это должен был быть довольно тревожный период», — говорит Эмили Титтер (Emily Teeter), египтолог и научный сотрудник Восточного Института Чикагского университета. «В ее время были столкновения между сословиями».
“Интересно, что в этот период даже богатая женщина была похоронена с довольно простыми вещами”- говорит Бикель, сравнивая гроб и стелу Нехемес-Бастет с утонченными глиняной посудой, мебелью и едой, найденной в более ранних могилах. “Ее деревянный саркофаг, конечно, был довольно дорогой” — говорит она, но, тем не менее, отсутствуют внутренние саркофаги, найденные в подобных захоронениях. Больше информации о повседневной жизни Нехемес-Бастет можно получить из множества картин, текстов и барельефа, вырезанного на статуях и стелах, говорит Титтер. Как хористка или певица в храме Амона, она, вероятно, жила в 250-акровом комплексе храма Карнак, расположенном в Фивах. Ее имя, переведенное как «Бастет может спасти ее» указывает, что она находилась под защитой кошачьей богини и “божественной матери” Бастет, защитницей Нижнего Египта. Но по роду занятий Нехемес-Бастет, однако, должна была поклоняться Амону, царю древних египетских богов.
Музыка была ключевым компонентом в египетской религии. Титтер объясняет, что это, как полагали, успокаивало богов и предусматривало поощрение ими своих почитателей. Нехмес-Бастет была одной из многих жриц-музыкантов, которые выступали в святилищах и храмах. “Предполагают, что эти женщины пели, принимали участие в празднествах и многочисленных ритуальных процессиях, которые проходили несколько раз в год” — говорит Бикель. Музыкальные инструменты, используемые певицами, были украшены бисером, издавали звуки, похожие на звук, который создает ветер в тростниковом папирусе. Другие музыканты, вероятно, играли на барабанах, арфах и лютнях во время таких вот религиозных процессий.
Надпись, содержащая имя и титул похороненой в гробнице — Нехемес-Бастет — певица Амона «Долгие годы люди спорили, какой была та музыка», — говорит Титтер. «Но нет никаких музыкальных записей, оставленных египтянами, поэтому нельзя быть уверенными в том, как они настраивали инструменты и пели». Некоторые ученые придерживаются мнения, что та манера исполнения может считаться древним предком рэпа. Определенно, в основе выступлений был удар, ритм. На изображениях того времени часто запечатлены люди, которые хлопают в ладоши или топают ногами. Примеры текстов песен запечатлены на стенах храма. Один из них в Луксоре ссылается на фестиваль Опет, когда культовые изображения богов Амон, Мут и Хонса были привезены на судне в нижнее течение Нила для возобновления божественной сущности фараона.
Титул «Певица Амона» присваивался женщинам высших сословий, говорит Титтер. Прослеживаются многие поколения женщин, обладающих таким титулом, вероятно передававшимся от матери к дочери вместе с обучением этой профессии. «Это была очень благородная профессия», — говорит Титтер. «Такие женщины были уважаемыми в обществе, и это объясняет то, что она была похоронена в Долине Царей. Как и в случае со жрецами Амона, певцы при храмах оплачивались за счет дохода, получаемого от владения огромными площадями земли, «принадлежащей» Амону. Некоторые жрицы и священники служили в храмах только по нескольку месяцев в году и затем возвращались домой. «Есть недостаток информации о том, что делали дома такие женщины, как Нехемес-Бастет», — отмечает Титер, — «но это, вероятно, не слишком отличалось от обязанностей других женщин того времени в Египте: домашнее хозяйство, воспитание детей, поддержка мужей».
Для получения большего объема информации о Нехемес-Бастет, команда Бикель должна была переместить мумию в лабораторию. После укрепления гробницы и мумии, археологи осторожно удалили из гробницы саркофаг и транспортировали его по Нилу в Луксор для исследования. Гробница была запечатана, но существуют намерения возвратиться туда для того, чтобы закончить архитектурный анализ и больше узнать о том, как происходило строительство. Тела обеих мумий, обнаруженных в гробнице, будут тщательно исследованы. Бикель питает надежды найти если не имя, то хотя бы титул того, чья мумия хранилась в гробнице до Нехемес-Бастет. Кроме того, в 2012 или начале 2013 года будет произведена компьютерная томография Нехмес-Бастет. Предварительные отчеты и анализы будут сформированы к концу 2012 году, но окончательное изучение гробницы и ее экспонатов займут время – примерно 4-5 лет. Такая удивительная находка, как гробница Нехемес-Бастет, по предположениям археологов не последнее открытие в Долине Царей. «У долины есть множество укромных расщелин и уголков», — говорит Отто Шаден, — «таким образом, все еще рано говорить о том, что невозможно обнаружить новые гробницы».
Саркофаг был вырезан из дерева и декорирован иероглифами.
Надпись, содержащая имя и титул похороненой в гробнице — Нехемес-Бастет — певица Амона взято здесь archeonews.ru/grobnica-pevicy/ (новость 16 ноября 2012)
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Вот эта картинка названа ее автором "Шумерская статуэтка" - найдена мной на ДевиантАрте по запросу "Sumerian". Оказывается, в Древней Месопотамии тоже почитали Путина! Автор - richard_reynolds:
Лучшее сообщество для поклонников уфологии, шумерологии и Древнего Востока: http://amagi.diary.ru/
В оформлении использована картина «Бегство в Египет». Автор - Эдвин Лонг:
«Одно можно сказать с точностью: египетское воскресение плоти ближе к воскресению христианскому, чем к бессмертию души, языческому и нашему. читать дальшеВ воскресении тот мир с этим соединяется: «время будет вечностью»; оба мира взаимно утверждаются; а в бессмертии — взаимно отрицаются так, что если довести до конца эту линию взаимного отрицания, то получится уничтожение обоих миров, совершенное небытие, Нирвана. Платоновский Мэон, Бог Несущий - уже отец Будды. Вот почему все тяготение современной Европы, мэонической, буддийской, по преимуществу (Шопенгауэр - Эйнштейн), есть тяготение от Египта к Индии. Можно сказать, что Египет наиболее противоположен Индии, Озирис - Будде. Египет - сильнейшее противоядие от яда буддийского, от нашей мнимой «теософии», столь невежественно и кощунственно смешавшей Христа с Буддою, величайшее «да» с величайшим «нет». Давно уже началось это смешение: Аполлоний Тианский, первый теософ, мечтавший упразднить единственность Христа, - уже ученик индийских «гимнософистов». От Будды к Озирису, к Египту от Индии, - вот путь нашего спасения, и вот почему Египет так современен, апокалипсичен.»
Д.С. Мережковский, «Тайна Трёх: Египет и Вавилон», стр. 64-65
«И в целом вопрос о том, может ли Индия обогатить Средиземноморскую культуру и добавить что-либо к радости Евангелия - более чем спорный. читать дальшеА вот то, что «восточная мудрость» регулярно отравляла Средиземноморский мир своим крайним нигилизмом и аллергией к личности, свободе и жизни - несомненно. А самая высокогорно-религиозная страна мира - Индия - так и не смогла принять Евангелия... Теперь тень Нирваны надвинулась на Россию. Хватит ли у русских людей духовной жажды и философской трезвости, чтобы избежать шамбализации своей страны?»
Диакон Андрей Кураев, «Сатанизм для интеллигенции», стр. 242-243
*** Анти-Рериховское
Рерихнувшейся
Беги из Индии в Египет, Спасая разум, плоть и душу! Твой жребий брошен, кубок выпит, Но я молчание нарушу.
читать дальшеПусть в чаше той плескалась сома - Тебе не ведома сомати; Твой дух, как пери невесомый, Взывает к карме о РАСПЛАТЕ!
Ведь ты же пери, ты апсара, Земная дочь небесной касты, Чья плоть - не просто аватара, Не просто сгусток биомассы;
Чей дух, не знающий Пралайи, - Не порождение Плеромы; И на вершине Гималаев Ты на чужбине, а не дома!
Покинь пещер подземных своды, Стряхнувши майю, как оковы, Где, вмёрзнув в лёд, сидят уроды Из грёз Мулдашевских бредовых!
Как полулюди-полурыбы, Мутанты с мордами рептилий... А сверху - каменные глыбы... Беги, пока не раздавили!
Покинь Кайласские пещеры, Не поддавайся их обману! Мулдашев - лжец! Его химеры Тебе кумирами не станут!
Лжецы Айванхов и Андреев, Обман копившие веками, Тебя, апсару, не согреют - А лишь твоё погасят пламя.
Брахманы, гностики и Веды, Твердя о Свете, морок множат - В лучах гностического «Света», Здоровый скепсис уничтожен.
Стреножен разум оскопленный, И сон его родит ракшасов... Как глуп дурак воцерковленный - Так ты глупеешь с каждым часом.
Там ВСЕ лжецы; но это бремя Ты не бери себе на плечи! Пока ещё осталось время, Не дай им душу искалечить!
Елена с мужем Николаем С толпой Клизовских и Блаватских Тебя призвали в Гималаи, Чтоб над тобой поиздеваться.
Ведь там - лишь снег, тоска и стужа Средь восьмитысячных громадин, Где ветры хладные утюжат Твердыню Шивы и Парвати.
Спускайся с гор! Твой путь - в долину, До устья Тигра и Евфрата; Иные боги и богини Тебе готовили награду.
Чем ближе к устью - тем теплее; Чем ближе к устью - тем свободней; Тем меньше давит и довлеет Ярмо доктрины инородней.
Там нет покоя - только страсти, Но лучше страсти, чем могила; Ведь мерзок, жалок и несчастен Буддийский лама Итигилов!
Смешон и глуп столетний старец, Застывший в лотосовой позе, Чей разум, в ужасе отчаясь, Заледенел в анабиозе.
Он сам лишил себя надежды, Смиривши дух в подземном склепе; Ни жив, ни мёртв, а где-то МЕЖДУ - Что может быть ещё нелепей?
И он сидит - буддийский идол, Буддийский труп, владыка мумий. Не зная боли и обиды, Не зная тягостных раздумий...
Ему весь мир навеки по фиг, Его ничто не будоражит... И это - ваш буддийский «подвиг»! Что может быть смешней и гаже?
Беги от Шамбалы и ламы! Беги из дебрей Индостана! Беги от Кришны и от Рамы, Не поддавайся их обману!
Пусть страсти душу окрыляют, Вода реки послужит миквой - Твои одежды обеляя И плоть, к которой ты привыкла.
Там, в мире ярости и страсти, Душа и плоть пребудут разом, Там не разделишь их на части - Как не распилишь грань алмаза.
Там, впереди - Поля Иалу, И силуэты зиккуратов, Где смерть свое сточила жало О крест, где мучился Распятый.
Где солнце алым сердоликом Встает над горными грядами, Над миром, грозным и великим, С его большими городами.
Где свод небес - из лазурита, И зелень пальм - из халцедона, Там нет Нирваны - но открыта Дорога к радости бездонной.
Ведь радость не живет без боли, И гибнет дух, лишенный тела... Беги из Шамбалы на волю, Пока она не одолела!
5773 г. от Начала Царства Ки-Энгир, месяц Арахсанма
@музыка:
Шумерская народная музыка с сайта В.В. Емели о культуре Древней Месопотамии
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Инанна. Автор - a_gnosis:
Решила выложить здесь два довольно простеньких и графоманских фанфика по мотивам шумеро-аккадской мифологии, обнаруженных на Самиздате. Автор - некая Оксана Романова. Из цикла "Слезы богов".
Я вышла из забытья, выпала из тяжелого сна в полумрак подземного мира. Густая сухая пыль тут же заполнила мои легкие, и я заставила себя не дышать. Постепенно возвращались чувства. Первой вернулась боль, жуткая сосущая боль в спине. Я зашипела и попыталась изогнуться, чтобы достать руками саднящую рану, но обнаружила, что вишу на сырой каменной стене и не могу даже откинуть голову, не то что заломить руку. В бессильной ярости, удвоенной болью, я принялась осматриваться. Когда глаза мои приспособились к клубам пыли, носящимся в воздухе, и покрылись прозрачной пленкой как у ящерицы, я заметила двух существ землистого цвета. Эти твари состояли из множества конечностей и ртов; если у них и были органы зрения, я не могла их разглядеть. Слабый запах существ показался мне чем-то знакомым. - Эй вы, уроды!- крикнула я.- Подойдите и помогите мне спуститься! Твари заковыляли в мою сторону, громко напевая. Я вдруг узнала в их заунывном вое заклинания для рожениц, которыми на досуге баловался Асаллухи. "Проклятье",- подумала я,- "если этих убогих сотворил наш великий лекарь, они сведут меня в могилу. Если только я уже не там." Многорукие уже протянули ко мне свои влажные теплые лапы. Почувствовав эти липкие прикосновения, я наконец-то осознала, что обнажена, и это повергло меня в горестные раздумья. Словно я что-то потеряла. Мои ладони помнили твердость дерева, моя шея помнила холод металла, мои плечи еще чувствовали тяжесть ткани. Странно. Впервые нагота смутила меня. Твари ловко и нежно приподняли меня (что-то с хищным чавканьем вышло из моего тела) и опустили. Мои ноги подогнулись, я села в мягкую пыль. Уродцы ласково гладили меня по спине, груди и животу и все пели и пели гимны Асаллухи. Меня это начало раздражать. - Хватит! Довольно! Выведите меня отсюда,- скомандовала я, но существа не поняли меня. Я отпихнула одного из них, встала и стерла пыль с глаз, чтобы понять, куда меня закинула судьба. Был какой-то провал в памяти, который не спешил восстанавливаться. Я потерла саднящую спину. Ногтями я зацепила края еще не затянувшейся раны, и вспышка боли на миг опять замутила мое сознание. Я пошатнулась, оперлась о стену... Холодные черные с огненными сполохами лавы в глубине зрачков глаза смотрели на меня, и сердце мое остановилось... Усилием воли я заставила его вновь биться. Я вспомнила этот взгляд смерти: то была моя сестра. Я вспомнила и то, зачем пришла в это мир пыли и мрака. - Я сдаюсь, хозяйка большой земли,- громко сказала я.- Выходи, давай поговорим откровенно. - Выходи?- ее издевательский голос грянул отовсюду, заложив мне уши.- Ах ты сука, ты еще вздумала издеваться надо мной! - В чем дело?- удивилась я.- Я пришла и честно заплатила за вход, ты победила меня в бою - какие могут быть претензии? - Блудливая кошка!- не унималась сестрица.- Ползучая тварь! - А ты - жирный подземный червяк!- разозлилась я.- Я знаю, почему ты не показываешься. Должно быть, у тебя вылезли все волосы, и тело вздулось как у покойника. Ты стыдишься себя и завидуешь моей красоте. - Стерва и сука!- завизжала сестра. На сей раз ее голос сосредоточился в одном направлении, и я посмотрела в его сторону. Она выкатилась из темноты, жирная, оплывшая, с отечными ногами и руками. Ее глаза были выпучены, а сальные волосы спутаны. При всем том я с некоторым разочарованием отметила, что моя старшая сестра не утратила девичьей привлекательности. Когда она разрешится от бремени, и пропадут ее отеки, восстановятся роскошные кудри, живот вновь станет упругим... - Ха!- выдохнула я, поняв, наконец, в чем дело.- Так ты еще не родила? - Как я могу родить, ты, сволочь, когда ты мертва?!- сестра замахнулась кулаком, словно хотела ударить меня, но заставила себя сдержаться.- Никто, ни Энки, ни Асаллухи не может избавить меня от этих проклятых детей! Если бы ты знала, какая это боль, то ползала бы сейчас у меня в ногах, вымаливая прощения. У меня отошли воды сразу после того, как... когда я посмотрела на тебя. - Взгляд смерти?- понимающе кивнула я.- А чего ты ожидала, дорогая? Что после моей кончины весь мир пребудет в добром здравии и ничто не изменится? - Я надеялась,- проскрипела она. - Я значу гораздо больше, чем тебе бы хотелось,- ко мне возвратилась былая гордость.- Я - любовная сила. Я - новая жизнь. В моих руках законы! - В моих тоже,- возразила сестра.- Ты хотела и их украсть. - Украсть?- презрительно скривилась я.- Ну нет. Завоевать, выменять - может быть. Но я хотела получить твои законы не для себя. - Только не говори, что ты рисковала собой ради Энки,- хмыкнула сестра.- Даже если он действительно твой любовник, не думаю, что ты так привязана к нему. При упоминании имени Энки у меня потеплело на душе. Кажется, он был моим дедом или дядей. Или и тем и другим. Впрочем, с тем же успехом он мог быть и моим отцом - велика ли разница? Но я помнила, да, помнила телом и душой, что принадлежу другому. От одной этой мысли в жилах вскипела кровь, задрожали мышцы, жаждущие сближения, и пересохли губы, предвкушая поцелуй... - И даже мысли у тебя сучьи,- плюнула сестра. - А ты не лезь в мои мысли,- рассердилась я.- Верни мне оружие и одежду. Я ухожу. - Ишь, разбежалась!- ее великолепные острые зубы сверкнули в темноте.- Нельзя покинуть царство смерти, не оставив равноценной замены. - Ты уже забрала моего сына. - Он умер. - А я - нет. - Если бы не Энки, ты и сейчас была бы покойницей, и твое тело сушилось бы на крюке,- сказала сестра холодно. Я снова почувствовала боль в спине. Значит, это был крюк. Взгляд смерти - и я умерла. Потом кто-то дал мне воду жизни. Кто-то, посланный Энки. Я посмотрела на бормочущих многоруких - недаром их запах показался мне таким знакомым. Слюна Энки? Я ощутила как наяву его долгие безответные поцелуи... - Так это он подослал земляных уродов?- уточнила я.- А я-то грешила на Асаллухи. - Энки более опытен в заговорах. К тому же он знал, что я из-за тебя не могу разрешиться. А его твари хорошо снимают боли. - Бедняжка!- я не могла сдержать торжествующей улыбки.- Если я останусь под землей, ты будешь мучиться вечно. Ах, как это романтично: нерожденные боги хотят вырваться из твоего чрева, смерть, но ты не в силах дать им жизнь. Она превратилась в желто-зеленого гигантского аспида и плюнула в меня ядом, стараясь попасть в глаза. Я тут же приняла форму пламени и поглотила жгучую слюну. - Злись, злись, сестра моя,- ревел мой огонь,- ибо я сильна, ибо я прекрасна, ибо я - возлюбленная, дающая жизнь! Кургару, калатурру, вы, кто создан плакать над чужой болью, плачьте над этой женщиной, ибо слова из уст моих все чисты, я правлю страною как должно! Сестра взвилась в воздух, подняв за собой клубы праха, и пыль задушила мое пламя. Задыхаясь, мы обе приняли любимые обличья, и я завернулась в золотые крылья. - Ладно, Звезда, забирай ублюдков Энки и проваливай,- сказала моя противница и втянула когти.- Я сейчас не в том состоянии, чтобы драться с тобой на равных, а если я снова использую свой взгляд, то никто уже не сможет тебя выручить. - У меня тоже сейчас нет атрибутов. Куда ты дела посох и одеяние власти, красавица? - Возьми их у последнего стража. Кстати, там тебя уже поджидают мои Ануннаки. Я удивилась. Мне казалось, что в моем плане Ануннаки не были предусмотрены. - Какого демона им нужно?- недовольно поинтересовалась я. - Они сообщат тебе приговор и назначат выкуп за твою жизнь,- сестра сверкнула на меня глазами.- Ну вот, дождалась! Опять эти проклятые схватки! Она взревела и скорчилась, хлестая себя хвостом по чешуйчатым бокам. Уродцы замахали пухлыми ручками и запели, готовясь помогать злополучной роженице. Я посмотрела на сестру: жалости не было в моем сердце, но ее ребенок умолял меня о помощи и прибегал к моему покровительству. Я подошла к Эрешкигаль и опустилась перед ней на колени: - Отдохни, сестрица! Я снимаю боль. Слушай мой голос и следуй за моим словом. Прими облик кошки - тебе будет немного легче рожать. Повторяй за мной заклинания Асаллухи, но слово в слово, не вздумай ошибаться. Думай о себе. В водах потока Возникли кости, В плоти и ткани Возникло живое. В водах пучины глубокой, Жестокой, В водовороте бездны далекой. Там, где связаны руки младенца, Где око солнца Не засияет, Там узрел его Энки сын - Асаллухи. Он путы распутал, Что его держали, Проложил он тропы, Открыл дороги...* Я нашептывала ей заклинание, которое исчезло из мира вместе со мной и возвратилось, когда я воскресла. Жесткая шерсть на загривке сестры встала дыбом, но кошка уже не стонала: она рожала, быстро и деловито облизывая уже родившихся детенышей и ровными сильными движениями мышц выталкивая из чрева оставшихся. Я подняла на руки старшего малыша: еще неразумный маленький бог пищал и пытался принять какую-нибудь законченную форму. Я подсказала ему приятный образ, и он с готовностью воплотился в то, что внушила ему тетка. Несколько мгновений я с удовольствием смотрела на смуглого ребенка, как две капли воды похожего на последнего моего умершего сына... но то было не мое дитя. Роды близились к концу, и мне следовало поторопиться: моя сестра могла и передумать насчет моего освобождения. Я выпустила крылья и понеслась над темными землями, распугивая дрожащих нагих призраков и поднимая пыльные бури. Вскоре передо мной замаячили Врата: шесть слабо пульсирующих колец света. Я ринулась к ним, как коршуница, увидевшая добычу, как кобылица, почуявшая близость водопоя. Врата сжимались за моей спиной, но даже им не под силу было опередить богиню. Я смеялась над тщетными попытками Стражей задержать мое стремительное возвращение на поверхность. Но что это? Седьмых Врат не было видно. Кто-то запечатал их. Я вынуждена была резко затормозить, чтобы не врезаться в темную твердь, внезапно вставшую передо мной. - Проклятье на ваши головы!- вскричала я.- Отворите Врата! - Остановись, о Великолепная,- прошептали тихие голоса, которые я еле расслышала из-за звона крови, от ярости ударившей мне в голову.- Есть Законы, преступить которые не дано даже тебе, Владычице Ме. - Что еще за Законы?- Огрызнулась я, хотя уже начала понимать, какую ловушку уготовила мне сестрица. - Законы, которым подчинился сам Владыка Энлиль, пребывавший здесь в ссылке многие тысячелетия. Смерть не отдает того, что попадает к ней, только меняет на равноценный товар. Кого из богов представишь ты взамен себя, Прекрасная? Я задумалась. Так много божеств было в моем подчинении, но вряд ли Ануннаки сочли бы их равноценной заменой мне. Энки рассказывал, что государь Энлиль выкупил себя и свое семейство своими новорожденными детьми. Но даже если бы я сейчас была беременна, то скорее попыталась разнести все Подземелье, чем отдать ему еще одного ребенка. - Могу ли я отсрочить свой выкуп? - Отсрочка? Что за бредовая идея! - Отнюдь,- я старалась быть спокойной, хотя злость готова была задушить меня.- Я получила дозволение покинуть пределы подземных пустошей, и хотя со мной рядом нет достойной замены, уверяю вас, что по моему слову любой из обитателей земли и неба отдаст за меня жизнь. Они рассмеялись легким чавкающим смехом. Потом материализовались из небытия, принимая обличья хищных зверей. Галле лемнути плохо знают жизнь, и их волки и тигры поросли щупальцами, а хвосты покрывала чешуя. - Хороши, нечего сказать,- фыркнула я.- И в таком виде вы собираетесь следовать за мной? - Пусть твои слуги видят, что их ожидает, и трижды подумают, прежде чем умереть за тебя,- пролаяли твари, и я только скрипнула зубами - подлая натура моей сестры питала галле своей ненавистью. - Я согласна. Станьте подле меня, и я отдам вам того, кто будет равен мне и заслужит смерти. Мои мысли были далеко, по ту сторону Седьмых Врат. Я знала, кто отдаст за меня жизнь и кто предаст меня. Его лицо, зеленое как молодая поросль, улыбалось мне. Синие как первоцветы глаза сияли, восхваляя бытие. "Умри, чтобы жить. Живи, чтобы умереть. Ибо прекрасен ты, возлюбленный мой, и нет равного тебе, и никто не может дать силу зерну и быку, кроме тебя. Ты чист и не ведаешь гнева моего..." Твари вокруг меня расправили стрекозьи крылья, готовые следовать за мною зловещей свитой. Я протянула руку во тьму, и в ладонь мою послушно лег посох Власти, легкие одеяния окутали мое тело, ожерелье обвило мою шею, и сила переполнила мое тело, заставляя меня кричать от яростной страсти. Я видела, как треснула золотая маслобойка от моего крика, видела, как эхо его, прокатившись по семи мирам, ломало камыши и убивало неловких детенышей газели, пытавшихся бежать от силы моего гнева. Я кричала, и небытие разорвалось, открывая Седьмые Врата. Я кричала - и янтарные слезы катились по моим каменным щекам, оплакивая скорую смерть Думузи.
-------- *(Аккадское заклинание для рожениц в переводе В.Афанасьевой)
- Тиамат! Тиамат! Древнее чудовище медленно подняло голову над беспредельностью вод. Столетия заняло это движение, и еще несколько веков открывались темные глаза, в которых мутью клубился хаос. - Кто звал меня?- эхо ее шепота смело окрестные горы и вздыбило пески, обнажая еще сочащееся кровью Апсу нутро земли.- Не ты ли это, мой Кингу, сын от плоти моей? Не ты ли пришел рассказать о своей победе над старшими братьями своими? - Нет, праматерь сущего, я не Кингу, хотя и пахну его кровью. Хаос зрачков Тиамат на миг застыл, обращаясь в космос, и вот две новые спиральные вселенные, вращаясь, уставились на маленькое существо, плававшее в раскаленном ветре небытия как в своей стихии. Тиамат видела его глазами древности, оно казалось ей наполовину рыбой, наполовину горным козлом с великолепными витыми рогами, повторявшими узор сотворенных Тиамат вселенных. - Что ты за демон, козлорыба?- спросила Тиамат, и небо, содрогнувшись от ее голоса, пролилось огненными дождями.- Тысячи и сотни тысяч родила я для этой войны, я не помню твоего имени. - Я не твой сын, о праматерь сущего,- ответствовало существо.- Я Энки, бог от семени богов, и я пришел рассказать тебе о своей победе. Стон чудовища прокатился по-над мирами, ломая суть и искажая свет. Три из девяноста девяти лап Тиамат вырвались из пучины океана, роняя капли, в каждой из которых дремало море. Блеснули магмой точеные когти, и умерло все смертное, видевшее этот ужас. Умерло все, но не Энки. Он плавал между ее когтями, словно малек в водорослях, и разъяренный огонь играл на его бирюзовой чешуе. Вселенные взорвались в глазах Тиамат и упали звездными слезами, оплакивая ее погибших детей, а пуще всего - детей, предавших ее. Тяжелая лапа повернулась, приглашая Энки опуститься на серую ладонь. Бог спустился на это ледяное плато и свернул длинный хвост кольцами, будто змея. Его синие глаза без зрачков и белков смотрели на Тиамат и сквозь нее. Прошли столетия. - Кто ты, Энки?- вопросила Тиамат. - Я тот, кто убил Апсу. Я тот, кто родил Асаллухи. Я тот, кто победил и будет побеждать. Чудовище поднесло маленького бога поближе к своим очам, где играл хаос. Энки задумчиво склонил голову, вглядываясь в переливы теней и света. - Ты явился убить меня, молодой бог,- прошептала Тиамат,- как прежде - супруга моего Апсу. Что пользы вам в его теле, юные боги? Отчего вы отняли жизнь у того, кто дал вам ее? - Посмотри на меня взглядом грядущего, о праматерь,- сказал Энки. Тиамат закружила вселенные вспять, пронзая века, и вот козлорыба обратился в новое существо, двуногое, двурукое, черноволосое и черноглазое.- Что видишь ты, о древняя? - Я вижу человека,- откликнулась та,- и это случилось-случится вновь, как было прежде и будет впредь. Из чего ты хочешь сделать своих детей? - Еще не знаю. Но мне кажется, прах Апсу и кровь Кингу послужат хорошей основой для мягких человеческих тел. Смех Тиамат стряхнул несколько маленьких звезд с их привычных орбит. Энки подхватил его. - Вложить хаос в людей и скрепить его кровью демона? Юный бог, ты не знаешь законов бытия, и это позволяет тебе творить беззаконие. Вам не ужиться с такими людьми, дети мои. Рано или поздно древность Апсу и гордость Кингу проснутся в них, и тогда человек перестанет служить вам. Что сделаете вы тогда, молодые боги? Обрушите на него потоп или сожжете лавой? Нашлете мор или выпустите на волю плененных духов? - Так дай же мне эти законы, о праматерь сущего,- сказал Энки, все еще улыбаясь.- И тогда смерть твоя не канет в небытие. - Если я дам тебе законы, маленький Энки, ты перестанешь быть воином и не сможешь убить меня,- возразила Тиамат.- А пока жив хаос, никто из вас не сможет создавать. - Тиамат, праматерь сущего,- терпеливо ответил бог,-я воплощен в детях моих. Асаллухи ли, Мардук ли, иной ли из моих сыновей - мы все равно убьем тебя, и тело твое станет небесной и земной твердью, отражаясь друг в друге. Мои новорожденные люди будут смотреть на спирали твоих вселенных и читать в них свое грядущее. Сотни городов подниму я из бездны Апсу и утвержу их на земле, как и на небе. Боги будут жить в тебе, Тиамат. Столетие ушло в ледяные воды, прежде чем Тиамат качнула головой: - Неизбежность космоса. Тысячи раз слагаю я космос из беспорядка и тысячи раз он убивает меня, пытаясь добиться вечности. Но когда-нибудь и этот мир распадется, став небытием, и я вновь буду плавать в океане беспредельности, рождая богов и демонов, и законы вновь вернутся ко мне. Хорошо, молодой Энки, возьми мое знание. Да возрадуются дети моей смерти! Энки простер руки в глубину глаз Тиамат, и ладони его окутал хаос, пытаясь разорвать тонкую плоть бога. Но вот он ощутил тяжесть ме и поднял законы к небу, еще не знающему тверди. Сотни солнц взорвались, приветствуя новый порядок. Тиамат осторожно сдунула юного бога с ладони и медленно, медленно, тысячелетиями повернула голову туда, где вновь ждала ее смерть.
@музыка:
Инниншагурра ("Инанна со щедрым лоном") - гимн Инанне авторства энтум Энхедуанны
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Инанна (Астарта). Автор - andi_scribbles:
Богиня Инанна-Иштар, бесспорно, занимает лидирующие позиции по количеству посвященных ей произведений (в основном, увы, довольно-таки графоманских :depr Вот и некий Семен Гонсалес со "Стишков" также разродился графоманской лирикой, воспевающей самую популярную и почитаемую шумеро-аккадскую богиню.
Ты на вершине зиккурата восседаешь, С презреньем глядя в прокопченый мир. И каждый из мужчин всегда готов к закланью, Чтоб стать твоим Таммузом* хоть на миг.
Так далека твоя божественность земному И красота от мира далека! Любовь людей, как суету, ты презираешь. Ты божество – ты Вавилона мать!
Но каждый вечер в золотой я маске К тебе, сверкая зеркалом, иду.** В твоем я храме жрец, Таммуз в опочивальне. Евфрата воды, обратитесь вспять!***
Набу и Син, Энлиль и умудренный Энки**** – Завидуйте и рвите волоса! Конечно, я не бог, но избранный богиней… Евфрата воды обратились вспять! --------------------------------------------- *Таммуз, в Вавилонской религии божественный пастух, умирающий и воскресающий бог плодородия. Возлюбленный Иштар. **Золотая маска и зеркало, атрибуты халдея(жреца) Иштар. ***Евфрат главная водная артерия Вавилона, пересекавшая весь город и служащая ему естественной обороной, помимо стен. ****Верховные вавилонские боги.
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Иштар. Автор - Nuktya:
Вот еще выкладываю здесь одно стихотворение, посвященное Инанне... однако, несмотря на то, что его автор взял себе чудесный ксивдоним "Шумерец", месопотамская тема в его творчестве не очень-то превалирует - кроме Нинни, никаких других Дингиров он не воспел. Да и сама поэзия Шумерца весьма "на любителя"...
Платье твое – тело дракона в блеске являешься к пиру Чешуя твоих бедер сверкает связкою молний Энлиля Летней грозою благодатным дождем ты рождена Твое имя – копье в груди моей – слова с твоих губ – стрелы Бежит светлоструйный поток волос твоих Травы поишь – хмель растишь – пивом пьянишь Тянутся колосья к соскам твоим – княжна твоя поступь Не насытиться взгляду моему – ни слуху слыша птиц Священно одеянье твое из трав соткано шелковых нежно На колени твои голову склоню – на алтарь своеволья Щедро даришь своей мудростью – лаской – прощеньем Дней проведенных вдали твоего ложа – покоя Корону ладоней своих возложишь на меня С желаньем во взоре праздник – по реке плывут огни Пусть меч пронзает меня любви и раны не затянутся В поле ячменной борозды тянутся дней моих ливни Но радостно и легко твое бремя Инанна.
Гуруши Ануннакам на голову сели... Энлиля на вас нет!!!
Вот довольно уродливые скетчи про Иштар и Эрешкигаль - но пусть будут для полноты коллекции. Обращают на себя внимание сросшиеся брови Инанны, характерные для шумерок.